«Мне помогли морячки-ребята
И теперь я вождь мирового пролетариата!»
Из пародии на В.И. Ульянова-Ленина
Никогда не вписывался в свою рабоче-крестьянскую семью с лучшими пролетарскими традициями. Ну не может столь щупленькое создание вроде меня, с ярко выраженным отвращением к лопатке, тяпке и вилам быть достойным советским человеком. Привычный мир изменился 26 декабря 1991 года, но традиции «рабочего и колхозницы» будут ещё долго жить, ведь менталитет крепостного по сути лишь трансформируется, не меняя своей сути.
К примеру барщина — принудительный труд зависимого крестьянина, работающего личным инвентарём в хозяйстве земельного собственника, и сегодня имеет место быть. Сколько человек имеют огороды? Нет, не дачу, а именно огороды — и это принципиально разные понятия. Дача — это место, куда люди приезжают отдохнуть. Там есть неплохой домик, возможно, даже электричество, цветочки, бабочки, кузнечики.
Огород же — это творение ПТУ’шника с тройками по всем предметам, кроме физкультуры и уроков труда. Такой человек свято верит, что уж он-то точно знает земледелие и архитектуру уж получше всех этих «учёных крыс,» и никогда не наймёт бригаду опытных проектировщиков. Поэтому вместо домика у него на участке находится.. я доже не знаю как бы это сказать, скажем так антинаучная белиберда, спроектированная «на глазок.» Пол, естественно, земляной, ибо «наши отцы и деды в землянках жили и ничего.» Поскольку денег на кирпич нет, может быть обит старым ржавым металлом, образца тысяча девятьсот лохматого года. В качестве окон — несколько прорубленных отверстий.
Места для отдыха на огороде отсутствуют как класс, зато есть русское поле картошки, которое охраняется замученной собачкой, естественно не привитой и, естественно, не имеющей международного ветеринарного документа, содержащего информацию о животном и контактную информацию владельца, то есть паспорта. Кормится собачка не специализированными кормами, а какими-то отбросами, наверное, чтобы лучше гавкала на заветную картошечку.
Также отсутствует какая-либо система орошения. Настоящему мужику не нужны все эти технологии. Ведь есть ведро, лейка и ручей всего за километр! Порой также устанавливается парочка теплиц, конечно же из клеёнки, реже из стекла. Что касается техники, то тут два варианта. Либо мотоблок, собранный, естественно «вот этими вот мозолистыми руками,» из того, что было найдено на свалке. И он даже работает!
Не зря же из всех троек в аттестате гордым лебедем выплывает «отлично» по труду! Правда, постоянно ломается, ремень вечно соскакивает, о таком понятие, как эргономика (наука о приспособлении рабочих мест, предметов и объектов труда для наиболее безопасного и эффективного труда работника, исходя из физических и психических особенностей человеческого организма) проектировщик этой чудо-машины слесарь дядя Вася из соседнего гаража в жизни не слышал. Поэтому изделие рычит, как танк т-34 и трясётся, как будто в прошлой жизни оно было резвым кузнечиком. Всё это приводит к тому, что простой русский мужик вынужден отдыхать после нескольких заходов. Но мы не привыкли отступать! Пусть 24 часа уйдёт на вспашку, зато я же «рабочий человек!»
Реже, когда годы уж не те, всё же переступая через своё самолюбие в плане «да я на все руки мастер,» (тут следует отметить тот факт, что в пролетарских традициях стоит жуткое вето в вопросах найма профессионального электрика, водопроводчика, строителя — мужик всё должен делать сам, пусть и развалится через месяц, но сам) мужичок всё-таки покупает какую-то модель мотоблока, собранную людьми, имеющими хоть какое-то представление об удобстве и автоматизации труда. Правда вот аппаратик куплен в кредит, поскольку мир-то изменился, внезапно оказалось, что квалификационный справочник — это не пустой документ, и кроме как у станка стоять, куда-то выше образование не позволяет, а на заводе после 1991 года внезапно стали так мало платить, да и завод-то стал частным, а переучиться на другую специальность… Какой там, они же все бездельники эксплуатируют рабочий класс!
Кульминацией всего этого становится приобретение ещё одного участка земли соточек на 10, а также в принудительном вывозе семейства на данные участочки с последующем батрачеством по 12 часов. Настоящий мужик не помнит, что такое право, не знает, что принудительный (а также детcкий) труд запрещён, посему вывозиться также и дочка/сынишка, поскольку «должен приучаться к труду!» Доводы сынишки, о том, что может лучше книжечку почитать отметаются непробиваемым: «а что ты жрать будешь??»
И бесполезно что-то рассказывать о смене профессии, о том, что продукты проще купить, о том, что несовершеннолетний по закону не может работать. Настоящий мужик не читает трудовой кодекс и квалификационный справочник, а выражение «правовой нигилизм» вызывает бурный шок — я проверял. Убедить его в том, что это не есть верный путь, может только волшебная карточка Сбербанка с единицами и нулями, добытыми интеллектуальным трудом.
А вот теперь мы переходим к самому главному в этой истории, историческому определению слова «мужик.» В устаревшем понимании (то есть до рабоче-крестьянской революции, когда морячки, едва умевшие читать, социализировали барышень из высшего общества ПОДРОБНЕЕ ЗДЕСЬ), этот термин обозначал крестьянина (в противопоставлении горожанину), второе определение до 1917 года — невоспитанный, грубый человек. «Я не могу жить без Петербурга; за что же в самом деле я должен погубить жизнь с мужиками?» Николай Васильевич Гоголь (говорит мелкий чиновник Хлестаков). «Я не мужик, я унтер-офицер, отставной каптенармус.» Антон Павлович Чехов (Унтер Пришибеев).
Так что ж получается, выходит меня всю жизнь хвалили. Говорили «ты не крестьянин, Максимка, ты не не грубый человек.» Ну что ж, спасибо за комплименты. 🙂
